Вероятно, печальная судьба дочери утвердила Шаховскую в мысли, что не следует пренебрегать правилом выдавать девушек за женихов с жизненным опытом и солидным положением в обществе. В мужья внучке был избран генерал-лейтенант граф Павел Андреевич Шувалов. Он был старше суженой почти на два десятилетия, но это считалось нормой. Знаменитая Анна Керн в 17 лет была женой 52-летнего генерала. А потому, не сетуя на княгиню, обратим внимание на счастливца. Природа одарила его приятной наружностью, высоким ростом и немалой физической силой. За два года до рождения избранницы его грудь уже украшал Георгиевский крест, полученный за участие в штурме Варшавы под командованием Суворова. Во время Итальянского похода граф получил ранение на глазах у легендарного полководца, пробиваясь с охотниками через перевал Сен-Готард. В 25 лет он был генералом, в 32 - флигель-адъютантом Александра I, с которым его связывали дружеские отношения. Русско-шведская война 1808-1809 гг. заставила говорить о Шувалове не только как о храбром воине. но и мудром полководце.

В Отечественную войну 1812 г. граф командовал пехотным корпусом и отличился при защите Вильно (Вильнюса) от превосходивших численностью французских войск. Это было последнее сражение генерала, после которого его причислили к императорской свите. Вскоре именно его письмо, поданное Александру I, сыграло роль последней капли в истории смены главнокомандующего русской армии. "Нужен другой главнокомандующий ..., - писал граф. - Необходимо, чтобы Ваше Величество назначило его немедленно, иначе - погибла Россия". Барклай де Толли был смещён, его место занял Кутузов, приведший войну к изгнанию неприятеля из страны.После завершения войны Шувалов был назначен особым комиссаром от России для сопровождения Наполеона к месту ссылки. При этом графу довелось спасти почетного пленника от разъяренной толпы роялистов, за что император французов подарил ему любимую саблю.

Вернувшись в Россию, заслуженный ветеран, отмеченный почти всеми российскими и многими иностранными орденами, отошел от дел. В 1817 г. Варвара Петровна родила ему первенца Андрея, за которым последовал сын Петр. В начале декабря 1823 г. граф скоропостижно скончался. "Отечество потеряло в нём одного из усерднейших сынов; ревность его к благу оного и привязанность ко всему русскому были неограниченны", - писалось в некрологе. Официальным опекуном генеральских сыновей стал известный российский реформатор М.М.Сперанский. В том же году умерла и княгиня B.A.Шаховская. Согласно её завещанию, Лысьвенский горный округ перешел в единоличное владение Варвары Шуваловой. Новую хозяйку в уральских владениях интересовала только прибыль. А прибыль была немалая: один Лысьвенский завод давал ей более 800 тысяч рублей ежегодно. Получая деньги, графиня всецело вверяла судьбу округа Божьему провидению да немцам-управляющим.

В 1826 г. тридцатилетняя вдова вторично вышла замуж - за своего ровесника церемониймейстера графа Адольфа Антоновича Полье. Граф не стал уподобляться иным знатным заводчикам, которые за всю жизнь не находили случая побывать на Урале. Уже в 1829 г. он показывал свои владения знаменитому естествоиспытателю и путешественнику Александру Гумбольдту. Вместе они посетили самый восточный в Лысьвенском округе Бисерский завод, в лесной даче которого в начале столетия были открыты богатые золотые россыпи и основаны Крестовоздвиженские промыслы. Последние особенно заинтересовали ученого иноземца. Ещё в Петербурге он обещал царю Николаю I "не покидать русской почвы до тех пор, пока в ней не будут найдены алмазы". Во владениях графа Гумбольдт почувствовал, что настало время вспомнить о своем обещании. Вглядываясь в очертания Уральского хребта и берега рек, исследователь сравнил их с той местностью в Бразилии, где добывались алмазы.

Гумбольдт отправился далее в Сибирь, а озадаченный владелец велел рабочим при промывке золотоносных песков пуще самого золота искать прозрачные кристаллы. И открытие не заставило себя ждать. В том же году 14-летний Павлуша Попов нашёл первый русский алмаз. Через два дня был найден второй, затем ещё один, и последние сомнения в неслучайности таких находок отпали. Два драгоценных камня счастливый и благодарный Полье подарил ученому, предсказавшему находку. Вечный странник Гумбольдт повидал немало экзотических и сказочно богатых стран, но только после знакомства с суровым лесным краем на границе Европы и Азии он изрек: "Урал - настоящее Эльдорадо!". Неподалеку же от поселка Крестовоздвиженских промыслов, в сухом логу между реками Койвой и Полуденкой в 1829 г. появился новый золотой и алмазный прииск, получивший имя Адольфовского в честь графа Полье. А в марте следующего года в возрасте 35 лет Адольф Антонович покинул этот мир.

Прошло четыре года. Ревизская сказка 1834 г. сообщала, что в Лысьвенском заводе проживали 117 душ мужского и 126 душ женского пола дворовых людей, а также 992 души мужского и 1186 душ женского пола заводских жителей. Относительно последней категории в документе делалась оговорка: "заводских жителей наличных". Очевидно, предполагалось, что часть работников находилась в бегах, была взята по рекрутскому набору в армию и на казенные предприятия или долгое время отсутствовала по какой-либо иной причине.

17 марта того же года Александр Пушкин записал в дневнике: "Из Италии пишут, что графиня Полье идет замуж за какого-то принца, вдовца и богача. Похоже на шутку, но здесь об этом смеются и рады верить". По понятиям той эпохи Варвара Петровна была "уже не в летах пламенных восторгов". Но известие не было шуткой, хотя торопливые слухи и опережали события. Новым избранником графини стал англичанин Георгий Вильдинг. От своей первой супруги, княгини Бутера из Палермо, он унаследовал титул, фамилию и завидное положение в сицилийском обществе. Вероятно, новый роман побудил Вильдинга искать повод переселиться в Россию. На исходе 1835 г. блудный сын Альбиона отправился в Санкт-Петербург чрезвычайным посланником Королевства Обеих Сицилий. Этот поступок устранил последние сомнения обворожительной вдовы. В начале следующего года она стала княгиней ди Бутера-Радоли (di Butera-Radoli).

Третье замужество не являлось бесспорным поступком в глазах света, да и супругу-иностранцу были необходимы связи. И вскоре дом Бутера уже числился среди самых гостеприимных и модных в "северной Пальмире". Вернувшись с одного из балов княгини, современница занесла в дневник пикантное наблюдение: "Барон танцовал мазурку с г-жою Пушкиной. Как счастливы они казались в эту минуту!". "Барон" - это поручик аристократического Кавалергардского полка Жорж Дантес, "г-жа Пушкина" - красавица Наталья Николаевна, жена поэта. Так дом владелицы Лысьвенского округа стал одним из мест, где средь "мазурочной болтовни" и шелеста ампирных платьев разыгрывалась знаменитая трагедия.

Правда, в начале 1837 г. её едва не подменили легким водевилем: донжуан сочетался браком с родной сестрой своей пассии - Катенькой Гончаровой. Посаженными родителями на свадьбе были владельцы Кыновского завода граф и графиня Григорий Александрович и Юлия Павловна Строгановы, свидетелями невесты - супруги Бутера. Однако вскоре прежний жанр властно завладел сюжетом. Чёрная речка, гулкое эхо выстрела и кровавые оспины на снегу. "Эта дуэль оценивается всеми классами общества ... как общественное несчастье, потому что находящийся на русской государственной службе француз лишил Россию лучшего из ее поэтов," - писал князь Бутера в депеше на далекую Сицилию.

Только и самому посланнику жизнь уже отмеривала срок скупой мерой. В 1841 г. княгиня Варвара Петровна вновь осталась одна. Ей было сорок пять и предстояло прожить еще четверть века - богатой и ещё долго привлекательной, но вдовой. Трижды вдовой. Тот же немилосердный год унёс в могилу и её отца - действительного статского советника и камергера князя П.Ф.Шаховского. Остались только сыновья - Андрей и Пётр.

Братья были хорошо воспитаны, образованны, объединены взаимной приязнью, но разительно отличались друг от друга по своим взглядам, поведению в обществе и даже внешнему облику. Старший - Андрей был высок ростом, тонок и даже казался хрупким, но в действительности был ловок и силен. Отлично стрелял и без труда объезжал самых горячих скакунов. По своей ли воле или за какую-то шалость был отправлен на Кавказ, - где получил легкое ранение и Георгиевский крест. Его возвращение на берега Невы, да ещё с переводом в лейб-гусары, заставило трепетать "сердца кокеток записных". Даже императрица черкнула в своем дневнике в 1838 г.: "Видела молодого Шувалова из Тифлиса". Лицо граф имел красивое, но несколько сонное, впрочем, как и положено истинному dandy той поры. К амурным победам относился как к безделицам и рассказывал о них по секрету всем без исключения. Вместе с братом Андрей принадлежал к так называемому "кружку шестнадцати", составленному вольнодумствующей аристократической молодежью, в число которой входил и Михаил Лермонтов. В 1842 г. граф вышел в отставку, но через 6 лет вернулся в действующую армию, дабы принять участие в усмирении объятой революцией Европы.

Пётр Шувалов был невысок и коренаст, а значит, обречён на то, чтобы современники находили в нём черты сходства с Наполеоном. Однако внешним видом сходство с кумиром и исчерпывалось. Товарищ его юности князь Михаил Лобанов-Ростовский вспоминал о младшем Шувалове: "Сосредоточенный в себе и мечтательный, он пробуждался, когда беседа затрагивала одну из его жизненных струн, лицо его озарялось священным огнём мысли, и из замкнутых до того уст текли потоки стройной и мужественной речи. Сердце его было благородно... Оно не отдавалось легко, но, полюбив, отдавалось целиком, и тогда с лица его спадала серьёзная маска, оно освещалось мягкой улыбкой, глубокий ум становился тонким и шутливым, затрагивающим без желчи, с очаровательной иронией все преходящие интересы этого мира ... Единственным недостатком его богатой натуры было полное отсутствие духа инициативы, у него было много упорства в отстаивании своих мыслей и убеждений, но это нисколько не распространялось на ежедневную жизнь, которой он предоставлял течь по воле друзей, не придавая ей значения ...".

В 1847 г. у Петра Шувалова родился сын Павел. Новорожденному человечку еще предстояло сыграть весомую роль в истории Лысьвенского завода. Пока же его отец едва ли мог точно показать на карте, где находилась Лысьва. И уж, конечно, Петру Шувалову было безразлично, что в том же году Лысьвенский завод, очнувшись от длительной технологической летаргии, освоил прогрессивный пудлинговый метод передела чугуна в железо. Двумя годами раньше пудлингование было введено на Юго-Камском заводе, десятью годами позже Лысьвы этот метод принял на вооружение Кусье-Александровский завод. В 1853 г. Уральское Горное правление отмечало, что "в заводах Тагильских, Катавских, Лысьвенских, Чермозских и Юрюзанских способ пудлингования введен постоянно и им приготовляется железа на половину всей годовой выковки".

Ещё более зримые перемены произошли в 1840-е гг. в Лысьвенском поселке. Это была эпоха царствования Николая I, любившего прямоту как в людях, так и в улицах. Следуя армейским вкусам монарха, Горное правление принялось за упорядочивание планировки заводских поселков. В числе прочих появился и план застройки Лысьвы, разработанный управляющим заводом А.Тома. Поселок был расчерчен на кварталы, разделенные широкими улицами. Избы ставились по углам кварталов, при этом на каждую семью приходилось, как правило, по две избы, соединенных неотапливаемым переходом. В 1850 г. на кладбище появилась каменная церковь апостола и евангелиста Иоанна Богослова, увенчанная маковкой невысокой одноярусной колокольни. Забегая вперед, отметим, что лишь этой кладбищенской церкви было суждено уцелеть до настоящего времени. А ведь кроме нее и уже упомянутой Свято-Троицкой церкви было в Лысьве ещё три деревянных храма. С Иоанновской церковью мирно соседствовал молельный дом староверов. На улице Церковной стояли старообрядческая церковь австрийского толка и мечеть. Все они были снесены при Советской власти.

Зато в деревеньке Захарове, что всего в десяти километрах от Лысьвы, по сей день существует староверческая часовня. Основал деревню выходец из кишертского края Захар Оборин. Жил неторопливо, обживался основательно. Помнил, что сказано про истинного христианина: "И будет он как дерево посаженное при потоках вод, которое приносит плод свой во время своё, и лист которого не вянет; и во всём, что он ни делает, успеет". Выжег Захар делянку за Талым ручьем, поставил избу на краю леса. Вырастил четырех сыновей. Когда они обзавелись семьями и стали жить своими домами, возникла деревня, названая по имени первопоселенца. И лишь глубоко пустив корни в лысьвенскую землю, завершив земные дела, Захар решил, что настал срок полностью отдать себя жизни духовной, ушел в иноки. Когда же старец скончался, вся деревня стала ходить на его могилку молиться. А духовным наставником общины после отца стал Филипп Захарович, при котором появилась в деревне своя часовня.

Часовни и дали имя тому направлению в старообрядчестве, к которому принадлежала захаровская община, - часовенные. Священников у них не было, а основные требы исполняли выборные наставники. В XVIII - первой половине XIX вв. количество часовенных на Урале исчислялось десятками тысяч. Мужчины рано отращивали бороды и ходили в рубахах навыпуск. Женщины с непокрытыми головами за порог не ступали. В 1907 г. захаровская община была официально зарегистрирована, объединив вокруг себя старообрядцев-беспоповцев лысьвенских деревень Бортниково, Асатурово, Постникове, Верхняя и Нижняя Грива, Подовня, Ивойлова, Яшина, Палкина, Кульбики, Посятцы, Рыжкова, а также деревни Верхний Кутамыш соседней Чусовской волости. И хотя проехался по общине жестокосердный XX век и "воинствующим атеизмом", и коллективизацией, и борьбой с "бесперспективными деревнями", но она выстояла.

Жизнь есть жизнь, и разъезжались староверческие семьи по всей территории необъятного Советского Союза. Всего-то четыре избы и осталось теперь в Захарове. Но связь между собой старообрядцы держали и помнили: опустеет деревня хоть на день, и власти снесут их святыню - построенную предками часовню. А потому община неусыпно заботилась о том, чтобы хоть одна набожная семья присматривала за часовней, и даже когда вырастали сугробы до крыш, дорожка к ней неизменно была чиста. И сегодня светла глава часовни, и возвышается над ней восьмиконечный крест. Для исполнения треб и на праздники приезжают в Захарове старообрядцы не только со всего Западного Урала, но и из Нижнего Тагила, Невьянска и Ревды.

Но вернемся в XIX столетие. В 1864 г. 17-летняя княгиня Бутера передала права собственности на родовые имения детям. От кончины ее отделяли еще 6 лет жизни. Братья поделили преждевременное наследство. Из состава Лысьвенского округа был выделен Юго-Камский завод, владельцем которого стал Андрей Павлович. К нему же отошли соляные промыслы и более четырехсот десятин земли по реке Чусовой. Вероятно, для того, чтобы иметь возможность ближе познакомиться с обретенным хозяйством, старший из братьев окончательно оставил государеву службу. В дальнейшем он служил лишь по части общественной - исполнял обязанности предводителя дворянства Петербургской губернии. Скончался граф А.П.Шувалов в 1876 г.

Петр Павлович стал владельцем Лысьвенского округа, который теперь составляли заводы Лысьвенский, Бисерский и Кусье-Александровский, а также Крестовоздвиженские золотые промыслы. При этом Голицыны отказались от своих прав на Кусье-Александровский завод. Впервые Петр Шувалов побывал в Лысьве в 1863 г., еще до официального получения наследства. Приезд был вызван необходимостью строить новые отношения с заводскими работниками после отмены крепостного права. Насущнейшим был вопрос дележа пашенных и сенокосных земель и условий их выкупа вчерашними крепостными. Граф не сумел решить его ни в первый приезд, ни спустя 16 лет во второй. Лысьвенцы хитро посмеивались и все козыри крыли одной картой: "С собой в крошнях, Ваше Сиятельство, землю в Петербург не унесешь!" Лишь в 1888 г. процесс выкупа земли сдвинулся-таки с мертвой точки.

Во владениях Петра Шувалова оказался и перевал между долинами рек Койвы и Бисера, именуемый Теплой Горой. Объясняли это название так: "Раньше, при гужевом транспорте, возчики, поднимаясь сюда, проливали "семь потов", даже в сильные морозы им становилось жарко". 8 января 1880 г. был составлен следующий документ:
"Предложив построить новый завод вблизи станции Уральской железной дороги "Теплая гора", Лысьвенское Правление имеет честь донести Уральскому Горному Правлению, что:
а) завод этот предполагается возвести в даче Бисерского завода, принадлежащей графу Петру Павловичу Шувалову на полном праве собственности;
б) производство его будет заключаться исключительно в выплавке чугуна, ежегодное получение которого планируется в виду до 300 т. пудов;
в) для этой цели устроена будет одна доменная печь ..."
и т.д. В феврале того же года разрешение на строительство было получено, а в 1884 г. Теплогорский завод пополнил число действующих предприятий Лысьвенского округа.

Па материалам книги "Судьба по имени Лысьва"