И тут его прорвало. Вперив в меня сердитый взгляд, он заговорил, словно в зале суда:
- Ты снова без зонта? Забыла? У тебя все не как у людей. Удивительно, что ты ни разу не перепутала время и место наших встреч. Могла бы ждать меня где-нибудь в Голландии. И сама бы не поняла, как там очутилась! Ты самая непутевая из всех, кого я знаю! Вместо того чтобы заниматься делом, ты пишешь стихи, которые никому, даже тебе не нужны.
На нас стали оглядываться.
- Когда-нибудь, - пообещал он, - ты поймешь, что я прав.
Когда-нибудь… Он не может запомнить, что я не верю в реинкарнацию. До «когда-нибудь» я могу не дожить.
Официант принес десерт и тихо испарился. Я сковырнула фрукты с пирожного. Он поморщился:
- Что это за дурацкая привычка - расковыривать еду? Почему ты даже есть не можешь, как все?
- Я не ем фрукты с хлебом, - огрызнулась я.
- тогда зачем их заказывать?! – взвился он. – Это самое дорогое кафе в Москве, тут полно десертов!
По правде сказать, это становится невыносимо. Его раздражает то, что мне все равно, откуда выжимать пасту – из середины или конца тюбика. Что если меня разбудить, я не вспомню, когда у него день рождения. Что если мне позвонит подруга, у которой проблемы, я могу забыть об обеде на плите.